Эдгар Берроуз - Лунная девушка [= Девушка с Луны] [The Moon Maid]

Когда она заговорила, я услышал мягкий шорох санадалий по коридору.

— Поторопись, Нах-и-лах! — крикнул я. — Они идут.

Взбираться по шесту — довольно медленная работа, но когда ты висишь над бездонной пропастью и не уверен в прочности крюка, держщего шест, нужно двигаться с предельной осторожностью. Но, даже учитывая все это, Нах-и-лах полезла вверх так быстро, что я начал опасаться за нее. Мои страхи были оправданы. Стоя у входа в тоннель, где я мог поглядывать одним глазом на Нах-и-лах, а вторым — на поворот, из-за которого в любую секунду могли появиться преследователи, я видел, как руки девушки хватаются за стенку кратера, и в этот момент шест пролетел мимо меня в пропасть. Я мог бы успеть подхватить его, но все мое внимание было сконцентрировано на Нах-и-лах и смертельной опасности, грозящей ей. Сможет ли она подтянуться или упадет вниз? Я видел ее отчаянные попытки перебросить тело за край пропасти, а затем из коридора вырвался яростный крик, и я повернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с калкарами, бежавшими мне навстречу.

Теперь я проклинал свою глупость, из-за которой выкинул в пропасть все колья, за исключением одного, и даже он был потерян для меня, и я остался безо всякой возможности покинуть тоннель.

Когда передний преследователь приблизился, я метнул свою пику, но будучи непривычным к подобному оружию, промазал, и он оказался на мне, отбросив свое копье. Он явно намеревался схватить меня целым и невредимым. Я подумал, что теперь-то уж расправлюсь с ним, потому что считал себя значительно сильнее, но в каждом виде схватки есть свои хитрости, а этот лунный воин был прекрасно подкован в методах нападения. Он нанес мне болезненный удар, затем ему удалось пнуть меня, и я полетел на землю, стараясь сгруппироваться при падении. Должно быть, я ударился головой о стену тоннеля, потому что на некоторое время потерял сознание. Я пришел в себя в огромной пещере, в которой мы с Нах-и-лах оказались, когда увидели первого калкара. Я был окружен восемью калкарами, которые полунесли, полуволочили меня. Как я узнал впоследствии, в зале я убил четрыех их воинов.

Воин, захвативший меня в плен, был в отличном настроении, явно из-за своего успеха, и, обнаружив, что я пришел в себя, принялся беседовать со мной.

— Ты думал, что тебе удасться сбежать от Гапта, не так ли? — воскликнул он, — но — никогда; ты можешь убежать от любого другого, но не от меня. Только не от Гапта!

— Зато мне удалось сделать самое главное, — сказал я, желая узнать, удалось ли спастись Нах-и-лах.

— Что же? — поинтересовлся Гапт.

— Мне удалось помочь сбежать моей спутнице, — ответил я.

Он скорчил яростную мину.

— Если бы Гапт оказался здесь мгновением раньше, ей тоже не удалось бы сбежать, — сказал он, и, услышав это, я понял, что она спаслась, а не упала вниз, в кратер; я был полностью удовлетворен, заплатив своей свободой за свободу Нах-и-лах.

— И хотя мне не удалось сейчас сбежать, — сказал я, — я преуспею в другой раз.

Он рассмеялся отвратительным смехом.

— Следующего раза не будет, — сказал он, — мы приведем тебя в город, а оттуда уже нет выхода, потому что существует единственный путь, по которому можно добраться до внешнего мира. А когда ты окажешься в городе, твоей ноги никогда больше не будет в этом тоннеле!

Я был в этом не так уверен, потому что мое чувство направления и ориентации отлично служили мне. Почти совершенная ориентация отличает многих офицеров Международного Корпуса Мира, воспринимающаяся некоторыми как чудо, но даже среди них мои способности были достойны упоминания. Я был рад, что этот человек заранее предупредил меня, и теперь мне следовло быть особенно внимательным к самой ничтожной порции информации, которая будет фиксироваться в моей памяти, куда бы я не шел. Из пещеры, в которой я пришел в себя, существовал единственный прямой путь к выходу из тоннеля, но по мере того, как мы приближались к городу калкаров, мне приходилось запоминать каждый поворот, развилку и пересечение и заносить их в свою память так же акккуратно, как на самую детальную карту всего этого места.

— Мы даже не охраняем наших пленников, — продолжал Гапт, — после того, как клеймим их, чтобы никто не сомневался, кому они принадлежат.

— И как же вы клеймите их? — спросил я.

— Раскаленным железом мы наносим клеймо здесь, — он коснулся моего лба.

«Приятно слышть», подумал я про себя, а вслух спросил:

— Значит, я принадлежу тебе?

— Не знаю, — ответил он. — Но кому бы ты не принадлежал, Двадцать Четвертый вытянет жребий.

Покинув пещеру, мы двигались довольно длительное время в тишине. Я был занят запоминанием каждой малейшей детали, которая могла быть полезной, но не обнаруживал ничего примечательного, кроме ветренного и довольно просторного коридора без пересечений и ответвлений, пока мы не ступили на длинную цепь каменных ступенек. Для того, чтобы достичь их, нам пришлось пройти длинную череду стен, в которых было как минимум с дюжину дверей, и где, к моему огромному неудовольствию, мне завязали глаза. После этого они раскрутили меня, но сделали это небрежно — всего лишь пару оборотов, — и я остановился точно в том же положении, в каком находился ранее. Я был в уверен в этом, потому что подобные испытания в летной службе проводятся довольно часто. Затем меня повели вперед, по дороге, находящейся точно напротив входа в пещеру. Я точно определил, когда мы покинули большую пещеру и снова двинулись по коридору — из-за разницы в звучании шагов. Мы прошли по этому коридору ровно девяносто семь шагов и резко повернули направо, и через тридцать три шага вошли в следующую пещеру, что я вновь с легкостью определил по изменившемуся звучанию шагов, как только мы пересекли ее порог. Меня провели по этой пещере несколько раз, видимо, намереваясь запутать, но не преуспели в этом, так как, когда мы снова свернули в коридор, я знал, что это точно тот же коридор, из которого мы вышли, и где я считал шаги. На этот раз меня провели ровно на тридцать три шага назад, и мы повернули вправо. Трудно было не рассмеяться, когда я осознал, что мы продолжаем двигаться по тому же коридору, из которого пришли сразу после того, как мне завязали глаза, и наше короткое путешествие по небольшому коридору и второй пещере преследовало цель сбить меня с толку. У ступенек калкары сняли с меня повязку удовлетворенные тем, что меня удалось запутать, и я не в состоянии ни повторить наш путь, ни найти главный тоннель, хотя в действительности я с легкостью повторил бы каждый шаг, даже с завязанными глазами.